Неукротимый - Страница 52

— Поцелуй меня, — умоляя, шепчу я.

В ответ, он шепчет почти в мои губы:

— Нет. Мне нравится, когда ты целуешь меня.

Улыбаясь напротив его губ, я чувствую, как возвращается его улыбка, и мое сердце переполняют чувства.

Что-то изменилось в Твитче сегодня ночью. В этот раз, от него исходит что-то большее. Что-то теплое.

Его хватка ослабевает, руки скользят вниз по моим бедрам, и он медленно обхватывает ладонями мою попу, и сжимает ее. Цепляясь большими пальцами за резинку моих пижамных шортиков, он снимает их вместе с трусиками. Мое самое чувствительное место пульсирует, и я становлюсь влажной.

Подведя меня к кровати, он толкает меня, и я приземляюсь на нее спиной. Смотря мне в глаза, он заявляет:

— Ты двигаешься, я останавливаюсь, — опуская свое лицо к моей уже готовой сущности, он говорит: — Будь громкой. Мне нравится тебя слышать.

Закинув мои ноги себе на плечи, Твитч встает на колени перед кроватью, и сильно шлепает по моей киске. Электрический разряд расходится по моим венам. Я вся дрожу, и я негромко вздыхаю. Он лижет два раза, прежде чем заявляет:

— Никогда не пробовал ничего подобного. Никогда не лизал киску, которая на вкус такая сладенькая, — вытягивая язык, он лижет мой вход один раз, потом второй, третий, а затем говорит: — Если бы я мог питаться твоей киской целый день, каждый день, я бы нашел способ, как сделать это моей основной работой.

Его слова, хоть и вульгарные, но все равно самые приятные, которые я слышала выходящими из его рта с тех пор, как познакомилась с ним. Опуская руки к его голове между моим ногами, я провожу пальцами по его волосам, и его полизывания превращаются в посасывания. Я непроизвольно дергаю бедрами, толкая его лицо в себя еще глубже.

Я громко стону. Он рычит, и сосет в идеальном ритме.

Я закатываю глаза, когда он щелкает языком по клитору. Мое дыхание становится тяжелым, а бедра сжимаются вокруг его головы.

— Не кончай, Лекси.

Ах, ты ублю…, мать твою.

Я так близка, что могла вкусить это. Чуть громче шепота, я говорю:

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

С финальным щелчком языка, Твитч встает. И я хочу пнуть его за то, что он меня дразнит. Так я и делаю.

Я пинаю его ногой в бедро, и в тот момент, когда я ударяю по нему, он сначала сердито смотрит вниз на свое бедро, потом наверх на меня. И внезапно, мое раздражение сменяется беспокойством. И все что я могу — это думать "О блин. Я в беде".

Рыча, он бросается на меня, и я визжу. Он обнимает меня, и переворачивает таким образом, что я оказываюсь сверху. Я хочу закричать. Я знаю, у него проблемы с управлением гневом, и я спровоцировала его. Что, твою мать, со мной не так? Мое сердце ускоряется. Я ошеломлена. Потом я слышу то, из-за чего из беспокойной превращаюсь в обезумевшую за одну секунду.

— Над чем ты смеешься? — вызывающе спрашиваю я.

Ёрзая между его коленями, я пихаю его в грудь, а он смеется еще сильнее:

— Это не смешно, Твитч! Я могла причинить тебе боль.

Его смех граничит с истерикой. Скрестив руки на груди, я пялюсь на него, и жду, пока он успокоится. Когда он глубоко вздыхает и улыбается мне, мой гнев просто испаряется. Заправляя мне волосы за ушко, он говорит:

— Сегодня был нехороший день. Так что я пришел сюда расслабиться, и хотел побывать своим ртом на тебе, ожидая потом твой ротик на мне. Я не приходил сюда, чтобы вот так посмеяться. Последний раз я так смеялся тогда, когда был подростком. И в большинстве случаев, когда я был подростком, я так смеялся, когда был под кайфом.

Это меня расстраивает.

Когда Твитч видит мое помрачневшее лицо, он улыбается еще шире:

— Чертовски забавно.

Внезапно его глаза темнеют, и он садится так, что мы оказываемся напротив друг друга.

— Не думай, что я забыл о твоей выходке.

Положив одну руку мне на спину, другой рукой Твитч находит мою голую попу, и сжимает ее так сильно, что я вздрагиваю. Начиная от шеи, он прокладывает дорожку из поцелуев к моей челюсти, затем, наконец, целует в уголок рта.

— Поцелуй меня, Ангел.

Я тяжело дышу, прикрываю глаза, и хриплым шепотом отвечаю:

— Конечно, малыш.

Губами, но вскользь касается моих. Я слегка наклоняю голову, и прикасаюсь к нему. Целую его медленно, но глубоко, и когда его губы сливаются с моими, я понимаю, что на этот раз, он целует меня в ответ. Он массирует мою попу, и я попадаю в сказочное государство. Сказочное государство, которое очень быстро исчезает.

Шлепок!

Я вскрикиваю в его рот, и он целует меня сильнее, а попа немеет на секунду, прежде чем начинает пульсировать.

Шлепок!

Я хныкаю, и кривлюсь от боли. Он ласкает пульсирующее место удара, и внезапно, мой мозг прекращает распространять боль, думая: “Ух, ты. Это должно было быть приятно?”

Шлепок!

Сильнее, чем во второй раз. Я отстраняюсь от его рта, откидываю голову назад, я вскрикиваю. Мои глаза округляются. Между ног становится влажно.

Шлепок!

Мой рот в безмолвном крике превращается в букву “О”. Наши взгляды встречаются, не отпуская друг друга. Твитч прикасается рукой к больному месту, жарко опаляя, прежде чем двигается ниже, и еще ниже, достигая сморщенной плоти. Я напрягаюсь. Его пальцы задерживаются там на мгновение, прежде чем кончиком одного он проверяет, насколько я возбуждена.

Мои щеки горят. Те, что на моем лице. Нормальные люди не возбуждаются от подобных штучек.

Кончиком пальца, Твитч скользит вверх и вниз по моей влажной и теплой плоти. Его глаза вспыхивают, затем темнеют, и он закрывает их, издавая стон: