Неукротимый - Страница 46

Она, бл*дь, вздыхает.

Как будто мой язык – долбаный подарок. Самый лучший подарок, который она когда-либо получала.

Ее губы окружают мой язык, и она посасывает его очень, очень нежно. Мой уже мучительно-твердый член дергается в трусах. Я жажду ее. Я хочу потрогать ее, но это она показывает мне свою благодарность. Мои пальцы впиваются в стол, чтобы я мог удержать себя, и не поцеловать ее в ответ.

Она начинает сосать немного сильнее. Ее губы божественны. Она кладет руки мне на щеки, и слегка наклоняет голову, потом сосет еще сильнее, засасывая его так глубоко, что наши губы встречаются.

Это самый эротичный опыт в моей жизни.

Она мяукает, и я отстраняюсь. Красиво покрасневшая, она открывает глаза, и я облизываю губы.

Я пробую клубничный блеск для губ.

Прочистив горло, я говорю:

— Благодарность продемонстрирована. Теперь тоже скажи мне “спасибо”, детка.

Просить ее, чтобы она благодарила меня за то, что я позволил ей пососать мой язык, конечно слишком, я признаю это. Но она моргает, прежде чем нежно, почти мечтательно сказать:

— Спасибо тебе, Твитч.

И мой член скоро взорвется.

Мне нужно выметаться отсюда. Я встаю, застегивая пиджак:

— Детка, меня ждет куча дел. Я позвоню.

Становясь собой обычной, она улыбается:

— Нет, ты не позвонишь.

Улыбаясь в ответ, я отвечаю:

— Нет, не позвоню.

Затем поворачиваюсь, и покидаю девушку моей мечты.

Глава 8

Покинув офис Лекси, я возвращаюсь на работу, к Хэппи, который оттаскивает меня в сторону для личного разговора:

— Ты разобрался с девчонкой?

Уставившись на него, я рассматриваю его лицо. Я криво улыбаюсь.

Что, бл*дь, это с ним?

Когда он ловит мой взгляд, он также смотрит на меня в ответ:

— Не смотри на меня так. Это мое дело, также как, и твое. Ты помнишь, что я тоже владелец этой гребаной компании? Помнишь, почему ты обратился ко мне? Ты слишком импульсивен. Даже психически неуравновешен. И ты это знаешь. Я просто хочу защитить мои инвестиции. Мужик, я не позволю тебе все испортить. Люблю тебя, как брата, но я не позволю тебе это сделать.

Не поз... Не позволит мне?

Я шагаю к нему, огонь вспыхивает в моих глазах, он что-то кладет мне в руку. Часть меня умоляет отступить мою злую часть. Но злая часть... она всегда выигрывает. Глянув на визитную карточку, ярость захватывает мой разум. Подняв кулак, я бью моего друга, и попадаю куда-то в область рта. Споткнувшись, он падает на задницу. Игнорируя мои пульсирующие костяшки пальцев, я сжимаю руку, чтобы облегчить боль, затем кидаю карточку ему на грудь.

Мой взгляд сосредоточивается на крови, капающей из его рта, я сжимаю руки в кулаки, и считаю до десяти, чтобы не накинуться на него еще раз. И еще раз. В голове стучит от необходимости сделать именно это.

— Друг, не нужно мне говорить о чертовых врачах.

Я сказал “друг” так, чтобы это звучало, как будто он совсем и не друг.

— Я в порядке. Я, черт возьми, здоров.

Хэппи встает, из кармана рубашки вытаскивает носовой платок, и тяжело дыша, вытирает им кровь на губе.

— Вот поэтому, бро, я думаю, что тебе надо кое-кого посетить.

Мы смотрим друг на друга.

— С тобой не все в порядке. Я не думаю, что с тобой было все хорошо хоть один день в твоей жизни.

Хэппи мой друг, а также он заноза в заднице. Отворачиваюсь, чтобы позволить себе успокоить чудовище, которое живет в моей голове. Я глубоко вздыхаю:

— Никаких врачей. Вопрос закрыт. Что сегодня на повестке дня?

Он сразу же отвечает:

— Наведение порядка. Склад А.

Мои брови поднимаются, а на лице появляется садистская улыбка.

Похоже, в конце концов, я смогу на кого-то направить свою злость.

Сидя на складном стуле за пять долларов из хозяйственного магазина, я чувствую, как растет мой гнев, когда смотрю на предателя, который напрасно пытается рассказать свою историю. Но он лжет.

Я распознаю ложь. Я король лжи. А он действует мне на нервы. Хэппи пинает его под колени. Он падает на них.

Пухленький мужичок среднего возраста дрожит, умоляя:

— Мистер Т, пожалуйста, не делайте это. Моя семья, они…

Он прикусывает язык, после того, как упомянул про семью. Как будто я приду за ними. Парень совсем меня не знает. Это не мой стиль.

Заведя руку за спину, я вытаскиваю из моих слаксов свою полуавтоматическую пушку 32-калибра. Она красавица, но моя любимая – 45. Я не буду использовать мою малышку на этом куске дерьма. Я не хочу ее замарать его мерзкой кровью.

Смотрю вниз прямо ему в глаза. Я удерживаю его взгляд.

Используя ствол пистолета, я рассеяно почесываю им мой висок, и спрашиваю еще раз:

— Что ты рассказал Хамиду, Патрик? И не говори «ничего», потому что фотографии не лгут. И по тому, как он качал головой, и улыбался, как будто выиграл в гребаную лотерею, я знаю, ты что-то ему рассказал.

Он дрожит, и плачет. Сопли вытекают из его носа прямо в рот.

— Ничего? Ты не сказал ничего?

Встав, я делаю к нему два шага, и вздыхаю на его плачевное состояние:

— Ничего личного. Просто бизнес.

Подношу дуло пистолета к его лбу, глубоко вдыхаю, и закрываю глаза. Выдох.

Раздается выстрел.

Улыбаясь как идиотка, и витая в облаках, я иду, чтобы провести немного времени с Никки. Действительно, мне необходимо это после всего произошедшего на этой неделе.

Каждую неделю мы с Никки обязательно встречаемся в местном кафе. Где-то, где сможем посидеть и вдали от шума провести наш ланч.